Давайте я кратенько, без лишних эмоций
Правая рука "отходит" медленно, отёк почти не спадает, работы и прочих дел очень много. Поэтому давайте я краткий псто напишу про всю эту историю с поездкой в Донбасс.

Выехал я 9-го числа, поездом на Ростов, и в ночь с 10-го на 11-е успешно перешёл границу в чистом поле.
11-го числа утром на такси приехал в город Антрацит. Ехал туда, так как было известно, что город с начала мая удерживается силами, союзными группе И.Стрелкова в Славянске, обеспечивающими Славянску тыл и коммуникации. Пришёл к зданию городской администрации, представился, попросил записать в ополчение и отправить в Славянск, туда, где труднее всего.

Рядовыми бойцами прибытие "Диванных войск" из самой Москвы было встречено с неподдельным воодушевлением. Я был принят командованием, охотно ответил на все вопросы, дал телефоны людей, которые могли бы подтвердить, что я - это я. Мне сказали подождать, и я весь день провёл в коридоре первого этажа здания администрации среди бойцов.

В ночь на 12-е мая меня, без каких-то комментариев, отвели в тупик коридора за оружейкой, где находилось помещение для допросов. Безуспешно обыскав всю мою одежду на предмет "закладок", меня, тем не менее, заставили переодеться в камуфляжные штаны со склада ополченцев и тельняшку. После этого меня приковали наручниками к оконной решетке, прислонённой к стене. Задали единственный вопрос - "Кто с тобой шёл вторым?" Я, естественно, ответил, что был один. Больше вопросов не задавали. Так как угрозы и простые побои результатов не дали и дать не могли - шпионом я не был и признаваться мне было не в чем, меня решили пытать следующим образом.

Одев на голову что-то вроде наволочки и примотав скотчем, меня наручниками, скотчем и веревками за запястья рук и колено левой ноги привязали к решётке, установленной в простенке под наклоном, так, чтобы суставы были вывернуты максимально неудобно, а весь вес тела приходился на запястья и колено. Правую ногу с этой же целью подвязали к колену левой таким образом, чтобы я не мог ни на что нормально опереться. Некоторое время у меня получилось продержаться, потом силы кончились, я просто повис на руках и колене. Попросил дать мне возможность поговорить с командиром. В ответ мне передали, в каком именно гробу и белых тапочках меня видели. От боли в запястьях я сначала начал бредить, потом - потерял сознание. Естественно, ни в чем не признался, так как шпионом "правосеков" не был. Меня сняли с "распятия" только когда стало ясно, что ещё немного - начнётся некроз, и кисти рук можно будет ампутировать.

Кроме меня там же, в здании администрации г. Антрацит, в тот же вечер пытали местного жителя тоже обвинённого в шпионаже - я слышал его крики. После побоев его "упаковали" в деревянный ящик и, прикрутив крышку саморезами (долго искали шуруповёрт), унесли. Судя по последующим негодующим комментариям "контрразведчиков", парень, решивший, что его понесли заживо хоронить, не выдержал нервного напряжения и обделался в их любимом пыточном ящике.

Простых "шпионов", которых, как потом оказалось, было четверо, держали в подвале. Меня же, видимо, как самого опасного, так и оставили прикованным к решётке на несколько дней, под постоянным присмотром вооруженного часового. Особенно смешно смотрелись выводы в сортир с вооруженной охраной хромающего человека, не способного поврежденными руками справиться даже с пуговицей на брюках.

Через несколько дней меня, опять же без всяких комментариев, связали скотчем, "упаковали" в какую-то простыню и куда-то повезли. Там, перенеся через какой-то ручей, кому-то передали вместе с ещё одним "шпионом". Им оказался молодой человек либеральных убеждений лет примерно 25, то ли Антон, то ли Денис, судьба которого некоторым образом проливала свет на события. Он, тоже москвич, зимой поехал на Евромайдан, участвовал в одной из сотен самообороны. После "Победы Майдана" охранял Межигорье и в итоге как-то оказался в Донецке где, по его словам, был схвачен после того, как в бытовом разговоре с кем-то сказал, что на Майдане не было наркотиков. Схвачен он был 7 числа, чисто косметически побит, признался, кто он и откуда и сидел в подвале. Видимо, меня сочли его соратником, так как я - москвич.

Мы не знали, кому и зачем нас передали. Нас опросили - кто мы и откуда, после чего день или два продержали в соседних камерах в некоем СИЗО без правил распорядка на стенах и без казённых печатей на белье. После этого снова связали, одели на голову "наволочки", примотали их скотчем и повезли куда-то. Сначала вдвоём, потом - меня одного. Меня выгрузили из машины, перетащили через речку и "с приветом от пана Яроша" посадили на берегу, положив в карман мой паспорт. В этот момент я понял, что своим молчанием на допросах настолько убедил ополченцев в том, что я - шпион "Правого сектора", что они отдали меня, вместе с Антоном/Денисом, украинцам в обмен на кого-то из своих. Ну а те - вежливо вернули меня за ненадобностью.

В 00-05 17 мая меня, сидящего на берегу в позе мыслителя, в камуфляже, тельняшке и с "наволочкой" на голове нашли российские пограничники. Накормили, отвезли в больницу, опросили, оформили штраф на 2000 р. за незаконное пересечение границы.

Такова фактическая сторона дела. Теперь о моём отношении к вопросу.

Я не держу зла на ополченцев, пытавших меня в Антраците. И, если бы, сняв меня с решетки, они дали бы мне оружие, я пошёл бы сражаться вместе с ними за свободу и независимость ДНР. Ошиблись, бывает. Мне не жалко снаряжения и техники, которую у меня забрали, примерно на 30-35 тр. Прекрасно, если бронежилет, телефон с рацией, компьютер и всё остальное послужат делу победы ДНР в борьбе за независимость. Это - самое малое, чем я могу помочь русской республике в её героической борьбе.

Великие государства, великие армии и великие разведки не берутся из ниоткуда - их путь из ничтожества к величию всегда полон ошибок и поражений. То, что там в одном конкретном месте засел непрофессиональный параноик с правом решать людские судьбы, вовсе не означает, что дело ДНР - неправое. Равно как наличие множества невинных жертв в "сталинских репрессиях 37-го" не означало, что в 1941- году "надо было сдаться Гитлеру".

Я, как только подлечусь и поправлю финансовое положение, готов, если республике к тому времени ещё нужны будут добровольцы, вступить в ополчение и сражаться за русский народ Донбасса до последней капли крови. И считаю такое отношение к вопросу правильным для сталиниста и русского националиста.

Единственное что - мне хотелось бы обратиться к командарму И.И. Стрелкову, обороняющему Славянск, который в своем видеообращении жалуется на малое количество добровольцев из числа местного населения.

Игорь Иванович!

Возможно, если ваши тыловики перестанут "реконструировать" в Антраците белую контрразведку времен Гражданской войны, перестанут пытать местных работяг по малейшему подозрению в "шпионаже", народ к вам потянется охотнее. В противном случае вы можете получить вместо массовой помощи и поддержки "реконструкцию" рабочего восстания в собственном тылу.

Вот, собственно, и всё.
Ну и чтобы два раза не это самое. Кто заказывал шевроны - партия на подходе.

ценюк продолжает осваивать амплуа то ли комика, то ли безумца, который вот-вот начнет кидаться кошками. На этот раз в интервью газете Frankfurter Allgemeine Zeitung под заголовком «Чтобы выжить, нам нужен мощный пакет помощи», он выдал очередные перлы, ничуть не уступающие фразе о вторжении советских войск в Германию и на Украину.

Искать смысл в высказывания Яценюка очень трудно, да и не надо. Потому как выходит, что страна процветает под его мудрым руководством, и при этом, с другой стороны, находится на грани выживания. Все это должен был как то уложить в своей голове немецкий журналист и донести до читателей.

Прежде всего, премьер открестился от принадлежности к угнетающей верхушке недалекого прошлого, и пожаловался, что вынужден отдавать долги Виктора Януковича.

«Мы обслуживаем долги, которые были сделаны не нами, а бывшим президентом Януковичем. За три года он присвоил 40 миллиардов долларов, а теперь нам приходится все это возвращать», - заявил он. Между тем известно, что за год ни Генпрокуратура ни СБУ не нашли ни одного факта массовых хищений из казны и ни одно дело не довела до конца.

Яценюк не приминул похвастаться:  «Не смотря на потерю Крыма и 30% территорий Донецка и Луганска, падение производства мы собрали налогов на 5 % больше, чем в 2013 году. Как? Мы сделали все, что могли, чтоб справиться с коррупцией на низовом уровне…. Но сейчас, чтобы выжить, нам нам нужен мощный пакет помощи». Как без этой помощи тогда обходился Янукович, собирая меньше налогов с прожорливым Крымом и Донбассом осталось для немецкой прессы не ясным. Ведь украинский премьер не рассказал, что со времен "кровавой панды" гривна полегчала в два с лишним раза.

Значительную часть времени Яценюк уделил восточной угрозе и пригрозил Европе русским терроризмом. «Кто знает, где в следующий раз всплывут обученные в Чечне террористы, которых направляет нам Россия. В Париже, Берлине? На востоке Украины есть тренировочные лагеря и оружие, они будут искать новые цели и не только у нас».

Журналист стоически перенес этот бред и попросил прокомментировать утверждения «Human Rights Watch о том, что украинские военные наносят артиллерийские обстрелы по гражданскому населению. Яценюк тут же перевел разговор на другу тему и посоветовал правозащитникам сменить место дислокации.

«Никаких доказательств нет! Никаких подтверждений! - отметил он, хотя еще летом 2014 года появилась информация организации о стрельбе из установок «Град» по местным жителям Донбасса. - Я могу посоветовать Human Rights Watch лучше обратить внимание на ситуацию с правами человека в Крыму, где похищают татар! Я ожидаю от Human Rights Watch посмотреть на то, что происходит на захваченных территориях на восточной Украине и предоставить мне доказательства своих слов о том, что там используются кассетные бомбы!»

Журналист уточнил: «Но Human Rights Watch говорит, что украинская армия не обращает внимания на гражданских, а ваши ведомства недостаточно расследовали ситуацию».

Но украинский премьер уперся: «Никаких доказательств! Никаких подтверждений! Это делает Россия специально! Они знают, как нужно подстрекать конфликты, как привлечь внимание к этим очень чувствительным вопросам, а мы точно знаем, что террористы, руководимые Россией, стреляют по гражданским».

После таких слов представители ООН, ОБСЕ и Human Right Watch могут смело называть Яценюка вруном, потому что представители этих организаций практически безвылазно находятся на Донбассе. В отличие от того же Яценюка, у которого, может и есть доказательства, но ему их просто лень читать.

Немец предпринял последнюю попытку: «Но и в ООН говорят о массивных артиллерийских обстрелах…». Однако Яценюка не убедили ни данные правозащитников, ни ООН и уже на грани истерики глава Кабмина вывез: «Нужно говорить о фактах, а не предположениях! В конце концов, россияне тоже утверждают, что не они сбили малазийский боинг!», - добавил он до кучи, видимо чтоб журналист понял бесперспективность получить хоть один разумный ответ.

Подробнее: http://antifashist.com/item/yacenyuk-ra … z3OPW8csQm

Капитальная ошибка украинцев в том, что они решили, будто все вертится вокруг них, из-за них и ради них.

Санкции, армии, трубопроводы, сферы влияний, сплотившиеся альянсы, летающие самолеты и всплывающие подлодки, обвалы валют и цен, резолюции в поддержку и с осуждением – все это якобы исключительно для того, чтобы переманить на свою сторону один немаленький, но гордый народ. И что, дескать, идет какая-то битва за Украину. Что кому-то выгодно сделать ее витриной «торжества западных ценностей» или, наоборот, «покорить и отнять свободу». Шахматная доска, возомнившая себя игроком.

«Запад хочет сделать нас процветающей европейской страной» - сегодня такой же бред, как «Россия хочет навязать Украине свою волю и заманить в свои структуры». Если это и было, то давно проехало. Соглашение об ассоциации и путинские 15 миллиардов, попытка аншлюса переворотом, Крым, Новороссия, «боинг» и Мариуполь увели ситуацию очень далеко от ноября 2013-го. Игра в переманивание закончилась.
То есть, можно, еще по инерции верить: «Они, конечно, предложат мне большой выкуп, а я поторгуюсь».

Семен Семеныч! «С бесчувственного тела» оно иногда удобнее. Геополитическое приобретение, похоже, перестало окупать затраты на него. Трудно сказать, где именно проходит та грань, за которой имиджевые выгоды от «Украина наша!» (уже обесцененные встречным «Крым наш!») окажутся менее привлекательными, чем дивиденды от превращения ее в «окровавленную жертву России». Но тогда уже понадобится не «город-сад» и не «держава-витрина», а «страна-улика» и «страна-Освенцим».

Первый нехороший признак – когда тамошние СМИ об ужасах и войне начинают говорить больше, чем об успехах своих подопечных в борьбе с коррупцией и в строительстве демократии. Так можно доиграться и до закулисного торга о том, как бы спихнуть Украину Москве. Впрочем, могут обойтись и без торга – если спровоцировать настоящую, а не отфотошопленную СБУ агрессию России и постараться подороже отдать Украину Москве («что делать, уступили агрессору, чтобы избежать мировой войны»). На бесконечное восстановление и на бесконечную же борьбу с «партизанским движением».

А тем временем переформатировать под это всю мировую систему, начиная от Совбеза ООН.

Иногда выгоднее бесконечно долго поддерживать извне «героическое стремление народа к свободе», чем заполучить этот самый народ у себя «на свободе». В этом смысле на Мариуполь надежды, похоже, были немалые. По ощущению – ждут, когда Путину будет нечего терять: «если нас и без агрессии в ней обвинили, то – какая разница?».

Если он на это до сих пор не идет, значит – чувствует ловушку. Полный отказ России от Украины (и переход в формат вечного наказания за Крым с надеждой на приход какого-нибудь «Немцова-Крымовозвращенца») для Запада, как ни парадоксально, с точки зрения выгоды практически равен полному захвату Украины все той же Россией. В обоих случаях они, похоже, больше выиграют, чем потеряют.

А вот урегулирование и прекращение кровопролития по приднестровско-абхазскому сценарию им категорически не годится. В логике «страны-витрины» это было бы как раз нормально – с отдаленной перспективой вливания по типу ГДР в ФРГ. Зато с точки зрения «страны-жертвы» нужна как раз война до победного (точнее – до самоубийственного). Потому и будут гнать все новые волны мобилизации: «штурм унд дранг!», «террористические организации!», «страна-агрессор!», «Запад нам поможет!», «мы напишем в Спортлото!» и т.п.

Разумеется, все может перевернуться опять. Потому как мы прекрасно знаем, с кем имеем дело: если пойдет не как надо, могут, например, опять в «самолетики» поиграть. А то и в атомные станции. Но в той же мере не исключаю, что однажды украинцы будут единодушно требовать у России выдать им Януковича на суд за то, что он в свое время не остановил переворот.

Тотальное и массовое уничтожение людей в химере под условным названием Украина становится необратимым. Такое впечатление, что пока не будет уничтожен последний гражданин этой страны, марионетки Вашингтона не прекратят войну. Получается, их драгоценные шкурки стоят миллионов жизней? Все видят и всех устраивает?

Так вот, дорогие мои соотечественники, то, что в ваших домах еще не разрываются снаряды, не убивают ваших детей на детских площадках, мужей на поле боя, братьев и сестер в застенках украинских гестапо, не значит, что вас "пронесло". Все это придет в каждый дом, в КАЖДЫЙ! Не надейтесь, что вас что-то спасет. Черту, за которую нет возврата, перешли все без исключения.

Те, кто приказывает убивать свой народ; те, кто исполняет преступные приказы; те, кто сидит за печкой, надеясь отсидеться; те, кто в СМИ позорно лжет; те, кто "подносит патроны"; те, кто машет жовто-блакитными тряпками на площадях; те, кто "стучит" в СБУ и милицию; те, кто бежит в другую страну, вместо того, чтобы защищать свою; те, кто за бокалом пива на пляже лениво цедит:"Сепаров уничтожат и заживем"; те, кто потеряв человеческий облик, цепляются к людям на улице с требованием сказать "слава Украине"; те, кто носит милицейскую форму и служит фашистам; те, кто лишает свободы людей по сфабрикованным доносам, пытает на допросах, судит не по справедливости и совести; те, кто делает на войне свои гешефты; те, кто думает, что их поддерживает мир и свобода уже в кармане, ВСЕ будут наказаны.

И не считайте, что вы правы, а мы - нет. За единство страны не убивают, за единство страны убеждают делами, свершениями, благополучием и достатком людей, их безопасностью, развитием всех отраслей хозяйства, доставшегося нам без долгов (спасибо России, взявшей на себя все внешние долги СССР), промышленности, инфраструктуры и коммуникаций. В стране, сжигающей своих граждан во "славу Украине" не может быть мира и благоденствия. И настанет время, когда все вышеперечисленные ответят за всех убитых "за единство и славу" проданного и преданного вами государства Украина.

За нашего Вадика Папуру, которому 24 июля исполнилось БЫ 18 лет

за луганчанку Инну Кукурудзу

ЗА ВСЕХ. И не надейтесь, что кто-то уйдет от наказания, ведь Дима Дзыговбродский не один, нас миллионы.

Когда игра заканчивается ,то всех, и короля, и пешку кладут в одну и ту же коробку.

100 метров

Жара. Нечасто весной так жарко... Отделение банка в центре Киева. Охранник скучающим взглядом смотрел на монитор.
На пороге появился дед. Обычный дед, ничего примечательного. В руках пакет, летняя рубашка, отутюженные брюки и на голове белая кепка чуть на сторону, на манер фуражки.
- Сынок, а тут за квартиру можно заплатить?
- Угу, - ответил охранник, даже не повернув головы к посетителю.
- А где, сынок, подскажи, а то тут я впервой.
- У окошка,- раздраженно ответил охранник.
- Ты бы мне пальцем показал, а то я без очков плохо вижу.
Охранник, не поворачиваясь, просто махнул рукой в сторону кассовых окошек.
- Там.
Дед в растерянности стоял и не мог понять, куда именно ему идти.
Охранник повернул голову к посетителю, смерил взглядом и презрительно кивнул:
- Вот ты чего встал, неужели не видно, вон окошки, там и плати.
- Ты не серчай, сынок, я же думал что у вас тут порядок какой есть, а теперь понятно, что в любом окошке могу заплатить.
Дед медленно пошел к ближайшему окошку.
- С вас 345 гривен и 55 копеек,- сказала кассир.
Дед достал видавший виды кошелек, долго в нем копался и после выложил купюры.
Кассир отдала деду чек.
- И что, сынок, вот так сидишь сиднем целый день, ты бы работу нашел лучше,- дед внимательно смотрел на охранника.
Охранник повернулся к деду:
- Ты что издеваешься, дед, это и есть работа.
- Аааа,- протянул дед и продолжил внимательно смотреть на охранника.
- Отец, вот скажи мне, тебе чего еще надо? – раздраженно спросил охранник.
- Тебе по пунктам или можно все сразу? – спокойно ответил дед.
- Не понял? – охранник повернулся и внимательно посмотрел на деда.
- Ладно, дед, иди, - сказал он через секунду и опять уставился в монитор.
- Ну, тогда слушай, двери заблокируй и жалюзи на окна опусти.
- Непо… охранник повернулся и прямо на уровне глаз увидел ствол пистолета.
- Да ты чего, да я щас!
- Ты, сынок, шибко не ерепенься, я с этой пукалки раньше с 40 метров в пятикопеечную монету попадал. Конечно сейчас годы не те, но да и расстояние между нами поди не сорок метров, уж я всажу тебе прямо между глаз и не промажу,- спокойно ответил дед.
- Сынок, тебе часом по два раза повторять не нужно? Али плохо слышишь? Блокируй двери, жалюзи опусти.
На лбу охранника проступили капельки пота.
- Дед, ты это серьезно?
- Нет, конечно нет, я понарошку тыкаю тебе в лоб пистолетом и прошу заблокировать двери, а так же сообщаю, что грабить я вас пришел.
- Ты, сынок, только не нервничай, лишних движений не делай. Понимаешь, у меня патрон в стволе, с предохранителя снят, а руки у стариков сам знаешь, наполовину своей жизнью живут. Того и гляди, я тебе ненароком могу и поменять давление в черепной коробке,- сказал дед, спокойно глядя в глаза охраннику.
Охранник протянул руку и нажал две кнопки на пульте. В зале банка послышался щелчок закрывающейся входной двери, и на окна начали опускаться стальные жалюзи.
Дед, не отворачиваясь от охранника, сделал три шага назад и громко крикнул:
- Внимание, я не причиню никому вреда, но это ограбление!!!
В холле банка наступила абсолютная тишина.
- Я хочу, чтобы все подняли руки вверх! - медленно произнес посетитель.
В холле находилось человек десять клиентов. Две мамаши с детьми примерно лет пяти. Два парня не более двадцати лет с девушкой их возраста. Пара мужчин. Две женщины бальзаковского возраста и миловидная старушка.
Одна из кассиров опустила руку и нажала тревожную кнопку.
- Жми, жми, дочка, пусть собираются, - спокойно сказал дед.
- А теперь, все выйдите в холл,- сказал посетитель.
- Лёнь, ты чего это удумал, сбрендил окончательно на старости лет что ли? - миловидная старушка явна была знакома с грабителем.
Все посетители и работники вышли в холл.
- А ну, цыц, понимаешь тут,- серьезно сказал дед и потряс рукой с пистолетом.
- Не, ну вы гляньте на него, грабитель, ой умора, – не унималась миловидная старушка.
- Старик, ты чего, в своем уме? - сказал один из парней.
- Отец, ты хоть понимаешь, что ты делаешь? – спросил мужчина в темной рубашке.
Двое мужчин медленно двинулись к деду.
Еще секунда и они вплотную подойдут к грабителю. И тут, несмотря на возраст, дед очень быстро отскочил в сторону, поднял руку вверх и нажал на курок. Прозвучал выстрел. Мужчины остановились. Заплакали дети, прижавшись к матерям.
- А теперь послушайте меня. Я никому и ничего плохого не сделаю, скоро все закончится, сядьте на стулья и просто посидите.
Люди расселись на стулья в холле.
- Ну вот, детей из-за вас напугал, тьху ты. А ну, мальцы, не плакать, - дед весело подмигнул детям. Дети перестали плакать и внимательно смотрели на деда.
- Дедуля, как же вы нас грабить собрались, если две минуты назад оплатили коммуналку по платежке, вас же узнают за две минуты? – тихо спросила молодая кассир банка.
- А я, дочка, ничего и скрывать-то не собираюсь, да и негоже долги за собой оставлять.
- Дядь, вас же милиционеры убьют, они всегда бандитов убивают, – спросил один из малышей, внимательно осматривая деда.
- Меня убить нельзя, потому что меня уже давненько убили, - тихо ответил посетитель.
- Как это убить нельзя, вы как Кощей Бессмертный? – спросил мальчуган.
Заложники заулыбались.
- А то! Я даже может быть и похлеще твоего Кощея, - весело ответил дед.

- Ну, что там ?
- Тревожное срабатывание.
- Так, кто у нас в том районе? – диспетчер вневедомственной охраны изучал список экипажей.
- Ага, нашел.
- 145 Приём.
- Слушаю 145.
- Срабатывание на улице Богдана Хмельницкого.
- Понял, выезжаем.
Экипаж включив сирену помчался на вызов.
- База, ответьте 145.
- База слушает.
- Двери заблокированы, на окнах жалюзи, следов взлома нет.
- И это все?
- Да, база, это все.
- Оставайтесь на месте. Взять под охрану выходы и входы.
- Странно, слышь, Петрович, экипаж выехал по тревожке, двери в банк закрыты, жалюзи опущенные и следов взлома нет.
- Угу, смотри номер телефона и звони в это отделение, чо ты спрашиваешь, инструкций не знаешь что ли?

- Говорят, в ногах правды нет, а ведь и правда,- дед присел на стул.
- Лёнь, вот ты что, хочешь остаток жизни провести в тюрьме? - спросила старушка.
- Я, Люда, после того, что сделаю, готов и помереть с улыбкой, - спокойно ответил дед.
- Тьху ты…
Раздался звонок телефона на столе в кассе.
Кассир вопросительно посмотрела на деда.
- Да, да, иди, дочка, ответь и скажи все как есть, мол, захватил человек с оружием требует переговорщика, тут с десяток человек и двое мальцов, - дед подмигнул малышам.
Кассир подошла к телефону и все рассказала.
- Дед, ведь ты скрыться не сможешь, сейчас спецы приедут, все окружат, посадят снайперов на крышу, мышь не проскочит, зачем это тебе? - спросил мужчина в темной рубашке.
- А я, сынок, скрываться- то и не собираюсь, я выйду отсюда с гордо поднятой головой.
- Чудишь ты дед, ладно, дело твое.
- Сынок, ключи разблокировочные отдай мне.
Охранник положил на стол связку ключей.
Раздался телефонный звонок.
- Эка они быстро работают, - дед посмотрел на часы.
- Мне взять трубку? - спросила кассир.
- Нет, доча, теперь это только меня касается.
Посетитель снял телефонную трубку:
- Добрый день.
- И тебе не хворать, - ответил посетитель.
- Звание?
- Что звание?
- Какое у тебя звание, в каком чине ты, что тут непонятного?
- Майор, - послышалось на том конце провода.
- Так и порешим, - ответил дед.
- Как я могу к вам обращаться? - спросил майор.
- Строго по уставу и по званию. Полковник я, так что, так и обращайся, товарищ полковник, - спокойно ответил дед.
Майор Серебряков провел с сотню переговоров с террористами, с уголовниками, но почему-то именно сейчас он понял, что эти переговоры не будут обычной рутиной.
- И так, я бы хотел ….
- Э нет, майор, так дело не пойдет, ты видимо меня не слушаешь, я же четко сказал по уставу и по званию.
- Ну, я не совсем понял что именно, - растерянно произнес майор.
- Вот ты, чудак-человек, тогда я помогу тебе. Товарищ полковник, разрешите обратиться, и дальше суть вопроса.
Повисла неловкая пауза.
- Товарищ полковник, разрешите обратиться?
- Разрешаю.
- Я бы хотел узнать ваши требования, а также хотел узнать, сколько у вас заложников?
- Майор, заложников у меня пруд пруди и мал мала. Так что, ты ошибок не делай. Скажу тебе сразу, там, где ты учился, я преподавал. Так что давай сразу расставим все точки над «и». Ни тебе, ни мне не нужен конфликт. Тебе надо, чтобы все выжили, и чтобы ты арестовал преступника. Если ты сделаешь все, как я попрошу, тебя ждет блестящая операция по освобождению заложников и арест террориста, - дед поднял вверх указательный палец и хитро улыбнулся.
- Я правильно понимаю? – спросил дед.
- В принципе, да, - ответил майор.
- Вот, ты уже делаешь все не так, как я прошу.
Майор молчал.
- Так точно, товарищ полковник. Ведь так по уставу надо отвечать?
- Так точно, товарищ полковник, - ответил майор
- Теперь о главном, майор, сразу скажу, давай без глупостей. Двери закрыты, жалюзи опущены, на всех окнах и дверях я растяжки поставил. У меня тут с десяток людей. Так что не стоит переть необдуманно. Теперь требования, - дед задумался, - ну, как сам догадался, денег просить я не буду, глупо просить деньги, если захватил банк, - дед засмеялся.
- Майор, перед входом в банк стоит мусорник, пошли кого-нибудь туда, там конверт найдете. В конверте все мои требования, - сказал дед и положил трубку
- Это что за херня? - майор держал в руках разорванный конверт, - бля, это что,шутка?
Майор набрал телефон банка.
- Товарищ полковник, разрешите обратиться?
- Разрешаю.
- Мы нашли ваш конверт с требованиями, это шутка?
- Майор, не в моем положении шутить, ведь правильно? Никаких шуток там нет. Все, что там написано - все на полном серьезе. И главное, все сделай в точности как я написал. Лично проследи, чтобы все было выполнено до мелочей. Главное, чтобы ремень кожаный, чтоб с запашком, а не эти ваши пластмассовые. И да, майор, времени тебе немного даю, дети у меня тут малые, сам понимаешь.
- Я Лёньку поди уже лет тридцать знаю,- миловидная старушка шептала кассиру, - да и с женой его мы дружили. Она лет пять назад умерла, он один остался. Он всю войну прошел, до самого Берлина. А после так военным и остался, разведчик он. В КГБ до самой пенсии служил. Ему жена, его Вера, всегда на 9 мая праздник устраивала. Он только ради этого дня и жил, можно сказать. В тот день она договорилась в местном кафе, чтобы стол им накрыли с шашлыком. Лёнька страсть как его любил. Вот и пошли они туда. Посидели, все вспомнили, она же у него медсестрой тоже всю войну прошла. А когда вернулись... ограбили их квартиру. У них и грабить-то нечего было, что со стариков возьмешь. Но ограбили, взяли святое, все Лёнькины награды и увели ироды. А ведь раньше даже уголовники не трогали фронтовиков, а эти все подчистую вынесли. А у Лёньки знаешь сколько наград-то было, он всегда шутил, мне говорит, еще одну медаль или орден если вручить, я встать не смогу. Он в милицию, а там рукой махнули, мол, дед, иди отсюда, тебя еще с твоими орденами не хватало. Так это дело и замяли. А Лёнька после того случая постарел лет на десять. Очень тяжело он это пережил, сердце даже прихватывало сильно. Вот так вот…
Зазвонил телефон.
- Разрешите обратиться, товарищ полковник?
- Разрешаю, говори, майор.
- Все сделал как вы и просили. В прозрачном пакете на крыльце банка лежит.
- Майор, я не знаю почему, но я тебе верю и доверяю, дай мне слово офицера. Ты сам понимаешь, бежать мне некуда, да и бегать-то я уже не могу. Просто дай мне слово, что дашь мне пройти эти сто метров и меня никто не тронет, просто дай мне слово.
- Даю слово, ровно сто метров тебя никто не тронет, только выйди без оружия.
- И я слово даю, выйду без оружия.
- Удачи тебе, отец,- майор повесил трубку.
В новостях передали, что отделение банка захвачено, есть заложники. Ведутся переговоры и скоро заложников освободят. Наши съемочные группы работают непосредственно с места событий.
- Мил человек, там, на крыльце лежит пакет, занеси его сюда, мне выходить сам понимаешь, - сказал дед, глядя на мужчину в темной рубашке.

Дед бережно положил пакет на стол. Склонил голову. Очень аккуратно разорвал пакет.
На столе лежала парадная форма полковника. Вся грудь была в орденах и медалях.
- Ну, здравствуйте, мои родные,- прошептал дед, - и слезы, одна за другой покатились по щекам.
- Как же долго я вас искал,- он бережно гладил награды.
Через пять минут в холл вышел пожилой мужчина в форме полковника, в белоснежной рубашке. Вся грудь, от воротника, и до самого низа, была в орденах и медалях. Он остановился посередине холла.
- Ничего себе, дядя, сколько у тебя значков, - удивленно сказал малыш.
Дед смотрел на него и улыбался. Он улыбался улыбкой самого счастливого человека.
- Извините, если что не так, я ведь не со зла, а за необходимостью.
- Лёнь, удачи тебе,- сказал миловидная старушка.
- Да, удачи вам, - повторили все присутствующие.
- Деда, смотри, чтобы тебя не убили, - сказал второй малыш.
Мужчина как-то осунулся, внимательно посмотрел на малыша и тихо сказал:
- Меня нельзя убить, потому что меня уже убили.
Убили, когда забрали мою веру, когда забрали мою историю, когда переписали ее на свой лад.
Когда забрали у меня тот день, ради которого я год жил, что бы дожить до моего дня. Ветеран, он же одним днем живет, одной мыслью - днем Победы.
Так вот, когда у меня этот день забрали, вот тогда меня и убили.
Меня убили, когда по Крещатику прошло факельное шествие фашиствующей молодежи.
Меня убили, когда меня предали и ограбили, меня убили, когда не захотели искать мои награды. А что есть у ветерана? Его награды, ведь каждая награда - это история, которую надо хранить в сердце и оберегать. Но теперь они со мной, и я с ними не расстанусь, до последнего они будут со мной. Спасибо вам, что поняли меня.

Дед развернулся и направился к входной двери.
Не доходя пару метров до двери, старик как-то странно пошатнулся и схватился рукой за грудь. Мужчина в темной рубашке буквально в секунду оказался возле деда и успел его подхватить под локоть.
- Чо- та сердце шалит, волнуюсь сильно.
- Давай, отец, это очень важно, для тебя важно и для нас всех это очень важно.
Мужчина держал деда под локоть:
- Давай, отец, соберись. Это наверное самые важные сто метров в твоей жизни.
Дед внимательно посмотрел на мужчину. Глубоко вздохнул и направился к двери.
- Стой, отец, я с тобой пойду,- тихо сказал мужчина в темной рубашке.
Дед обернулся.
- Нет, это не твои сто метров.
- Мои, отец, еще как мои, я афганец.
Дверь, ведущая в банк открылась, и на пороге показались старик в парадной форме полковника, которого под руку вел мужчина в темной рубашке. И, как только они ступили на тротуар, из динамиков заиграла песня «День победы» в исполнении Льва Лещенко.
Полковник смотрел гордо вперед, по его щекам катились слезы и капали на боевые награды, губы тихо считали 1, 2, 3, 4, 5… никогда еще в жизни у полковника не было таких важных и дорогих его сердцу метров. Они шли, два воина, два человека, которые знают цену победе, знают цену наградам, два поколения 42, 43, 44, 45… Дед все тяжелее и тяжелее опирался на руку афганца.
- Дед, держись, ты воин, ты должен!
Дед шептал 67, 68, 69, 70...
Шаги становились все медленнее и медленнее.
Мужчина уже обхватил старика за туловище рукой.
Дед улыбался и шептал….96, 97, 98… он с трудом сделал последний шаг, улыбнулся и тихо сказал:
- Сто метров… я смог.
На асфальте лежал старик в форме полковника, его глаза неподвижно смотрели в весеннее небо, а рядом на коленях плакал афганец.

©Redd

Украинские политики успели отчитаться, что получат от Фонда $5 млрд. Однако оказалось, что стране выделяются вовсе не деньги. Что же тогда? СДР — специальные депозитарные расписки. СДР представляют собой внутреннее расчетное средство МВФ и могут использоваться только для погашения займов, ранее предоставленных Фондом.

На первом этапе Украине будет перечислено 3,546 млрд. СДР. Причем в соответствии со своей квотой 10 млн. расписок (эквивалент $13,751 млн.) предоставит и Россия. Всего программа помощи предполагает выделение 12,348 млрд. СДР. И никаких долларов, евро или любых других денег!

Вся экономическая помощь МВФ Украине может быть израсходована только на расчеты по ранее выданным кредитам и только по линии Фонда. При этом простые украинцы дорого заплатят за такую «помощь». Так, в стране в несколько раз поднимаются тарифы на коммунальные услуги, урезаются пенсии и зарплаты, а также принимаются другие крайне непопулярные меры.